С 2020 изменилось очень многое, в том числе мои отношения с письмом. Я чувствую тревогу, небезопасность, досаду, злость, грусть – и вместе с этим огромную надежду, общность и любовь. Мне хочется делиться этим в меру своих сил.

Раньше из-за неуверенности мне было больно и тяжело показывать свои тексты другим людям. Постепенно я приняла, что текст – это коммуникация. Если мы с читатель_ницей слышим друг друга – это чудо. Я никогда не скажу: «Мои тексты нужно читать вот так». Мне интересен разговор, интерпретация. Сейчас стараюсь чаще показывать тексты людям напрямую: важно чувствовать живой контакт.

Мне и раньше были важны темы сострадания, сопричастности, сестринства – но теперь потребность говорить об этом стала более ясной и четкой. Я долго не знала, как и что писать, спрашивала себя, как мне быть честной в своей истории. Я знакома с техниками документального письма, но для меня они оказались неподходящими. Я пришла к какому-то поэтичному, метафоричному языку.

Сейчас ощущается много горечи от разбитого мира, от потерь и утраты связи. В тексте я попыталась протянуть руку к себе и к своим друзьям, которые сейчас в разных местах и в разных состояниях. Хочется думать, что наши связи не потеряны, и мы сможем восстановить их. Своим текстом я пытаюсь нащупать, как нам двигаться в эту сторону.

В 2020 мне было 18 лет, и тогда я осознала себя как литераторку. После августа я почувствовала сильное желание делиться тем, что пережила. Стала не только больше писать, но и показывать тексты другим людям. Ходила на Стрельцовские чтения, «Фэст аднаго верша». Несколько раз участвовала в читках проекта «не трогай», но поняла, что мои тексты не очень подходят для бара, куда люди приходят выпить.

Сложно объяснить, что изменилось в моей жизни с 2020. Кажется, что изменилось всё. Мои ровесники и знакомые массово уехали из страны. Кто-то на учебу, кто-то – по политическим причинам. Часть людей не планирует возвращаться в Беларусь.

В лаборатории «Растяжение» я написала текст о том, что происходило со мной и моими близкими в 2020. Я хотела еще раз прожить это и доказать себе реальность этого опыта. Для меня текст работает как документальное подтверждение, как дневниковая запись: да, это случилось, вот дата и место этого события.

Я решила написать этот текст, чтобы в некотором смысле оправдать себя. Часто казалось, что я сделала недостаточно. Перечитывая стихотворение, я понимаю: мне не за что себя винить.

После 2020 я очень повзрослела. Переехала в другую страну – и это был не просто переезд, а сепарация. До отъезда я жила с мамой, из Минска никуда не выезжала. В Вильнюсе начала учиться жить сама: как готовить, как стирать, как себя обеспечивать. Но это нетрудно. Труднее не знать, когда я смогу вернуться домой. Смогу ли вообще это сделать?

В 2020, когда начались протесты, я написала свое первое стихотворение. Переехав в Литву, я утратила способность писать. Даже не помню, чем занималась первое время. Просто смотрела видео на Youtube целыми днями.

Постепенно я вернулась к творчеству, но потом случилось вторжение России в Украину. Сначала меня парализовало, а потом я как будто привыкла – и это было еще страшнее.

Я не пишу на тему войны, потому что это не мой опыт. Моя история – это опыт протестов. И я точно знаю, что имею право об этом говорить.

Я покинула Беларусь, потому что у меня было два задержания и отчисление из университета по политическим причинам. Отъезд был очень тяжелым решением. Я до последнего не хотела этого.

С 2020 моя жизнь превратилась в бесконечное сражение. То я боролась с деканшей, которая хотела меня отчислить, то в тюрьме читала лекции о БЧБ-флаге. Раньше я жила очень спокойно, и если бы не мои действия в 2020, продолжала бы так жить. Я много раз задавала себе этот вопрос: жалею ли я? Не жалею.

Когда меня посадили, думала: вот сейчас как выйду, как напишу! Вышла – и ничего не написала. Не было слов для этого.

Я пошла в лабораторию, чтобы расписаться после этого долгого молчания.

Теперь я вижу жизнь через призму политики, и письмо тоже через нее проходит. Пишу в основном прозу, завела канал, где я рассказываю о жизни в Польше и о своих чувствах. В письме появилась некоторая «беларускасць». Раньше я писала просто про абстрактных людей, а сейчас хочется именно про Беларусь.

Для сборника я написала терапевтический текст. Не думаю, что это лучшее, что я могу написать, но мне важно было зафиксировать тот опыт. Последние два года на меня сильно повлияли – и текст стал как будто сжатым содержанием этого времени, калейдоскопом событий, произошедших со мной.

Мне важно было озвучить произошедшее и сделать его реальным.

Я переводчик и преподаватель английского. Люблю заниматься садоводством, медитацией и кататься на велике. Уехал из Беларуси в конце августа 2021, потому что боялся преследований.

С 2020 я сменил страну дважды: сначала переехал в Украину, а потом из Украины в Польшу. Поменялся мой круг общения: какие-то люди остались в Беларуси, какие-то – в Украине. Поменялась моя профессиональная жизнь. Часть доступных мне работ осталась в Минске, мои ремесленнические подработки, вроде создания свечей, вместе со всеми материалами и формочками остались в Киеве. После переезда в Варшаву у меня началась депрессия, и стало вообще трудно чем-либо заниматься.

Я пишу стихи больше десяти лет. С большего – в стол. В университете ходил на читки и даже сам их устраивал. Какое-то время публиковался в интернете, в каких-то солянках и сборниках на стихи.ру. Писал пьесы: некоторые для себя, некоторое – для тусовок. Например, на одну слэшерскую тусовку я принес свою пьесу и заставил всех в ней участвовать. Мы это сняли на видео, и – к моей радости и тревоге – это видео до сих пор существует в интернете. Сейчас я с большего тоже не показываю свои тексты. Порыв к тому, чтобы их опубличивать, у меня есть, но стыд сильнее.

После коронавируса и 2020 я начал вести дневник. Мне всегда казалось, что клево было бы обработать этот дневник и превратить его в цельное законченное произведение. Но пока я просто нарабатываю материал.

В сборнике хотелось рассказать о вещах, о которых мне стыдно и неловко говорить. Опубличивая свои переживания, я хотел справиться с этим стыдом и неловкостью. Я написал стихи – и больше их не перечитывал.

Для меня это был первый шаг – перебороть страх.