В моей жизни было немало решений, которые потом принесли мне боль. Я росла с авторитарной мамой, которая при первой же возможности указала мне выходить замуж. Я была молодой и послушной — так меня воспитали. Из абьюзивных отношений с матерью я попала в абьюзивные отношения с мужем.

Всё шло «своим чередом». Я забеременела. Мне некуда было пойти, вернуться к родителям тоже было нельзя. Из-за финансовых проблем мы с мужем снимали дом за городом, я была отрезана от всего и всех.

Десять лет я была замужем за человеком, который унижал меня, манипулировал, угрожал. Сейчас, когда я анализирую эти отношения, мне становится тревожно, меня тошнит. Эти чувства были со мной всегда, особенно остро я их ощущала, когда не хотела возвращаться домой и угадывать, какое у него настроение. Знаете это чувство, когда смотришь на человека и понимаешь, что день сегодня будет тяжелым и унизительным?

После выхода из декрета я пошла на работу, от которой мне предоставили общежитие. Появилась возможность жить отдельно, иметь свое пространство. Это был мой шанс выйти из этих отношений, и я подала на развод. Он не писал, не искал меня и не пытался вернуть. Я чувствовала себя такой счастливой и свободной! Тогда я и познакомилась с ней, со своей нынешней девушкой.

Всё было тихо до первого заседания в суде.

Первый суд должен был определить места жительства ребенка. Тогда у меня не было адвоката. Было очень страшно: я не знала, к чему готовиться и где искать поддержку. Ад начался сразу: проходная, крохотное душное помещение, я дрожащая подаю свой паспорт, чтобы меня впустили в здание суда, а мой бывший муж, который зашел сразу после меня, со всей злостью и ненавистью кричит: «Таких как ты стерилизовать надо! Сын вырастет и всё поймет! Он тебя проклянет! Ты сделала всё, чтобы наш сын стал посмешищем! Что ж ты сюда свою любовницу не привела?!». Я не знала, что делать, просто молча застыла. Незнакомые люди начали загораживать меня от него, перешептывались: «Да он не в себе».

На судебном заседании он сразу начал заявлять о моих отношениях с девушкой, насмехался и унижал. Говорил, что я веду аморальный образ жизни и что они обязаны запретить мне видеться с сыном. После этих слов у меня все онемело. Казалось, я вот-вот упаду. Вдруг они заберут моего сына? Моего единственного любимого сына, мою семью, моё счастье? Я ничего не могла сказать в ответ, не могла защитить себя. Мне просто хотелось провалиться сквозь землю. Судья держалась нейтрально, повторяла: «Если вас не устраивает образ жизни жены, подайте другой иск».

Бывшего совсем не волновала судьба сына – он просто пришел рассказать всему миру о том, что его жена лесбиянка.

По решению суда сын остался со мной, а бывший муж стал еще агрессивнее.

«А папа сказал что ты… забыл слово. Лесбиянка! Он сказал, что ты лесбиянка!» – после встреч с бывшим мужем мой пятилетний сын начинал поднимать темы, которые я бы предпочла обсуждать постепенно.

Я не могла запретить бывшему видеться с сыном, хоть каждый раз эти встречи были потрясением для меня и ребенка. Сын возвращался то бритым наголо (так, по мнению бывшего, он придавал сыну мужественный вид), то в грязной одежде или с раной от гвоздя в ноге. «Я не верю в то, что папа говорит о тебе, но боюсь ему в этом признаться, потому что тогда он будет злиться на меня. Я боюсь его», — говорил мой сын.

Начались угрозы. Перечисляя их, я словно распутываю огромный клубок грязи, страха, ненависти и отчаяния. Однажды утром я обнаружила в соцсетях бывшего запись со всей информацией о моей девушке (ее фотографии и ссылки на ее соцсети, данные о том, где она работает и живет) с призывом навредить ей. В посте он рассказывал, что у нас с ней отношения. Каждый день он писал мне смс с оскорблениями и угрозами.

Он угрожал моей девушке, что вывезет ее в лес, отрежет язык и клитор.
Говорил, что убьет собаку ее мамы.
«Тик-так, тик-так, время идёт».
Он звонил. Постоянно звонил, звонил, звонил.

На курилке в общежитии я столкнулась с соседом. Тот протянул мне свой телефон со словами: «Твой бывший мне написывает». Текст смс был следующим: «Береги свою жену от моей бывшей. Она теперь по женщинам».
Слухи расходятся быстро.
Как-то, когда я была на больничном, бывший пришел ко мне на работу. Коллеги сразу же написали мне. Он расхаживал там и всем объявлял: «Она живет с женщиной и удерживает моего ребенка силой». Коллеги рассказывали, что он был очень агрессивный, неадекватный, его колотило. «Почему ваша идеология не работает?» — кричал начальнице отдела, видимо, добиваясь того, чтобы меня уволили.

Я пошла в милицию и написала заявление о преследовании. Сотрудники не хотели рассматривать мое обращение, всем видом показывали, что это несерьезно.

Позже бывший сказал, что из-за моего заявления ему лишь один раз позвонили. «Мужик меня понял, нормально поговорили» — так он описал этот разговор. После всех преследований и письменных угроз с ним просто провели профилактическую беседу.

Однажды, придя в сад за сыном, я не нашла его там. «Ребенка забрал папа», – объявила мне воспитательница. Я тут же позвонила бывшему. На вопрос о том, когда я увижу сына, он ответил: «Когда перестанешь быть извращенкой! Короче, хуй ты его увидишь!».

Я обратилась за помощью в инициативу «Идентичность и право», где мне помогли с адвокаткой, которой можно было всё рассказать, не скрывая того, что я лесбиянка.

Прошла неделя. Бывший избегал разговоров со мной, сына не возвращал. Адвокатка сказала немедленно обращаться в милицию. Мне было очень страшно. Я представляла жуткую картину: приезжает милиция, мой маленький сын среди всего этого хаоса. Я боялась ему навредить. Еще, среди всего прочего, я испытывала жалость к бывшему. Как оказалось, зря.

«Муж постоянно жалуется на вас. Несколько раз приходил к заведующей. Говорит, что у вас отношения с женщиной. У меня лично к нему много вопросов, ребенком он не интересуется. Но мы должны отреагировать, и в отношении вас будет проверка. Мне жаль», – сказала мне воспитательница сына. Приходили ко мне домой все воспитательницы, МЧС, опека… Не знаю, как я выдержала.

Очень боялась, что в детском саду изменится отношение к моему ребенку. Но ни к нему, ни ко мне отношение не поменялось

Действия бывшего мужа привели меня к необходимости снова обращаться в суд: на этот раз для определения порядка общения с ребенком.

Новое заседание суда значило, что меня ждала еще одна встреча с бывшим, новая вспышка его агрессии, оскорбления и унижения, чувство страха. Но на этот раз я была с адвокаткой, которая представляла мои интересы. После появления адвокатки бывший попросту перестал приходить на заседания.

«Судья беспокоилась о том, почему на заседаниях вы не отрицаете нападки мужа о том, что вы лесбиянка. Вы должны это отрицать. В суде вы должны отрицать», – советовала мне адвокатка. Но у меня так и не повернулся язык.

Я готовилась к разговору с мамой. Мне нужно было сделать каминг аут, но сил катастрофически не было. Больше всего на свете я боялась, что бывший муж поговорит с ней раньше меня.

Так и случилось. Первого января мама позвонила со словами: «У меня сейчас будет сердечный приступ! Он мне звонил и сказал, что ты лесбиянка». Мама даже не уточнила, правда это или нет, вообще ничего у меня не спрашивала – просто сеяла панику, а я отчаянно пыталась ее успокоить. На сегодняшний день мама находится в отрицании моей ориентации, хоть я и знакомила их с моей девушкой. Думаю, ей нужно время.

Сыну тоже поначалу было трудно принять мои отношения. «Папа сказал, что вы с ним расстались из-за этой девушки. что именно из-за нее все так плохо. Это так?» – сын тяжело переживал развод и первое время настороженно относился к моей девушке. Мы с ней старались его оберегать, преподносить информацию о моих отношениях аккуратно и постепенно.

Сейчас сын стал более открытым чем когда-либо. Ему стали нравиться объятия, он больше не боиться высказывать своего мнения. Когда я была в отношениях с бывшим мужем, сын был замкнутым, подолгу молчал. У него случались сильные истерики. Я думала, что с ребенком что-то не так, а на самом деле проблема была в токсичных и травмирующих отношениях в семье, в той атмосфере, в которой мы жили.

Согласно решению суда, бывший может видеть сына только два раза в месяц.

Вся эта история не раз подводила меня к краю: казалось, я вот-вот сдамся, сломаюсь. Но я не только вернула себе себя, но и обрела новую счастливую семью. Мы боролись друг за друга и победили.